Подкидыш - Страница 51

— Все понимаю, государь, — подтвердил капитан, — и все исполню как надо. Вот только когда я шептуна-то твоего увижу? Переговорить бы с ним надо, дабы потом в деле не путаться.

— Прямо сейчас, если соизволишь обернуться, — усмехнулся Новицкий.

Платон Семенович Воскобойников появился в кабинете незаметно и абсолютно беззвучно — впрочем, среди бабкиных знакомых многие обладали таким талантом. Этот, в силу специфики своих умений, тоже не был им обделен.

Отцом Платона был ярыжка с Охотного ряда, а сын поднялся повыше и сейчас подвизался на какой-то мелкой должности в Ямской канцелярии. Попал он туда благодаря содействию Анастасии Ивановны, а вообще-то он с ней давно и плодотворно сотрудничал.

Сейчас Воскобойников предстал перед царем и капитаном в не новом, но аккуратном мундире коллежского регистратора. И вообще имел вид небогатого дворянина из какого-нибудь провинциального городишки. Подробности же его легенды только предстояло разработать, с чего Сергей и начал:

— Подумай, Тихон Петрович, по какой такой причине в вашей с майором компании окажется сей достойный муж.

Капитан обошел мужа кругом, хмыкнул и выдал:

— Да по той же самой, от безответной любви его в кабак потянет, а дальше уж мое дело. Только желательно, дабы объект его воздыханий был из ближайшего окружения цесаревны.

Сергей напряг память — но нет, в том самом ближайшем окружении он смог припомнить только одно лицо женского пола и дворянского происхождения, но оно на объект страсти совершенно не тянуло. Похоже, у капитана тоже не получилось припомнить кого-то еще, но это его нисколько не смутило.

— Видел ты в Ново-Преображенском Мавру Шепелеву, государь? — вопросил он. — Вот пусть наш шептун по ней и страдает.

— Тогда ее надо ему как-то показать, — с сомнением произнес царь.

— Зачем? Увидит этакое страшилище на ночь глядя, так она, не приведи господь, ему еще и приснится, а там и до кондрашки недалеко. Сам я сию даму опишу, да так, что никогда он ее ни с кем не спутает, ибо спутать такую никак невозможно.

— Видал я Мавру Шепелеву, — вступил в беседу Воскобойников. — Да, страшна девица, но приходилось мне встречать и пострашнее.

Голос у него был неожиданно звучный и приятный для столь плюгавой внешности.

— А если, господин любезный, сия Мавра, прознав про твои глубокие чувства, возьмет да и ответит взаимностью? — с издевкой поинтересовался капитан, но, наткнувшись на ледяной взгляд царя, тут же поспешил добавить:

— Извини, если не так сказал, это я просто пошутил.

— Мы на нашей работе и не таких видали, — гордо сообщил Платон. — А ответит — значит, судьба моя такая, в каждом деле свои опасности есть.

— Ладно, а когда нам девицу представят, к коей воспылает страстью Степан Андреевич? — вернулся к повестке дня капитан.

— Поначалу нужно определить, какая ему нужна, — важно разъяснил Воскобойников. — А на это, сударь, не один штоф уйти может. Бывает, что иногда даже и не десяток. А откуда потом оная девица появится да как на себя внимание господина майора обратит — это уже мое дело.

Окончание последней фразы Платон произнес голосом Павшина, явно его пародируя.

А ведь Миних, разыскивая в Преображенском полку офицеров, могущих оказаться полезными в случае попытки поднять мятеж, на этого внимания не обратил, подумал император, когда гости покинули его кабинет. Все правильно, он искал верных, а Павшин на такого никак не тянет. Однако при случае и донесет вовремя, и даже пристрелит кого надо — если, конечно, не будет чувствовать в этом особой для себя опасности. В общем, весьма полезный тип, но бабке придется поднапрячься и более основательно покопаться в его биографии. Авось там и найдется что-нибудь, во избежание разглашения чего этот пройдоха сможет свернуть горы. Потому что одной положительной мотивации, как в случае с Нартовым, Минихом и даже Ершовым, при общении с таким типом будет совершенно недостаточно. Нет, тут необходим не только пряник, но и хороший кнут, только тогда Павшину можно будет всерьез доверять.

Ну, а пока все вроде идет как задумано. Медная проволока, графит и железные пластины для генератора заказаны в Туле, но их сделают только к осени. На возню со схемой делителя частоты выделено две недели, это с хорошим запасом. То есть по технике летом в Москве делать будет нечего, с проблемами по изготовлению большой паровой машины Нартов прекрасно справится и сам.

Остаются дела, так сказать, административные. Но тут вроде тоже не предвидится особых потрясений. Головкин с Остерманом, хоть и косятся друг на друга, тем не менее успешно ведут дела в Совете, причем даже без специальной помощи от Миниха.

Пожалуй, хватит мне пугать Андрея Ивановича, решил Новицкий. Пора показать ему пряник — то есть подать в Совет бумагу о признании его полноценным графом. А то получается как-то странно — с одной стороны, Петр Первый при свидетелях объявил о пожаловании ему графского титула. А с другой, на бумаге это так до сих пор и не было зафиксировано, так что Андрей Иванович, если копнуть поглубже, был все-таки каким-то не совсем настоящим графом.

В общем, есть надежда, что Верховный Тайный Совет и дальше будет вести себя прилично. Ну, а если его занесет маленько не туда, на то есть архиепископ Феофан Прокопович. Владыке так и не удалось отобрать у Совета право опеки над имуществом Ивана и Василия Долгоруковых, в силу чего он испытывал к верховникам далеко не самые теплые чувства.

Оставалось только дождаться благополучного завершения операции по восстановлению душевного покоя майора Шепелева, и тыл можно будет считать практически обеспеченным. Еще и потому, что Павшин, освободившись, сможет уделять больше внимания настроениям среди своих коллег-офицеров.