Подкидыш - Страница 44

И очень даже неплохо, с некоторым удивлением подумал он. С чего это она мне в прошлый раз показалась некрасивой? Жира почти нет, только совсем немного по бокам, а бедра так и вообще вполне приличной формы. Грудь, правда, все-таки слегка висит, но самую малость, почти незаметно, так что это даже придает ей дополнительную пикантность. Кожа, конечно, белая, местами аж до синевы, но девочка же не виновата, что у нее не было ни малейшей возможности загореть! Как и накачать мускулатуру. И вообще, не всем же быть похожим на идеал — и такой вариант, что лежит сейчас перед ним, тоже имеет полное право на существование, особенно тогда, когда появления идеала не предвидится.

Тем временем Елизавета проснулась, мило зевнула и осведомилась, о чем сейчас думает Петенька.

— Ни о чем, тобой любуюсь.

Женщина якобы только сейчас увидела, что она лежит совсем неприкрытой, изобразила смущение на лице и завернулась в простыню. Правда, в процессе этого действия предоставив Сергею достаточно времени на рассмотрение ее еще и сзади. Там тоже все выглядело достаточно привлекательно, о чем племянник немедля сообщил тетке. После чего встал и быстро оделся.

Завтракали они вдвоем, и тут Елизавета решилась спросить:

— Петя, я, конечно, выполню все, что говоришь, но все же — зачем тебе понадобились эти девицы?

— Они нужны не столько мне, как тебе. Вспомни, сколько дам из петербургского высшего света вертелось вокруг тебя при жизни отца и матери! А куда они все подевались после того, как ты оказалась в опале, устроенной Долгоруковыми? Сейчас, надо думать, эти коровы грызут ногти с досады. Но насколько им будет обидно увидеть, кто занял их место! Они тогда эти свои ногти вообще до локтей сгрызут. Не знаю, как тебе, а мне будет интересно полюбоваться на такое зрелище. Однако это еще полдела. Вспомни, год назад, сидя в Сарском, ты велела купить три ружья, пороха и пуль к ним. Зачем?

— Страшно было, Петенька. Да и не хотелось в случае чего помирать как овце, без сопротивления.

— Вот-вот. Но неужели ты думаешь, что страшно может быть только в опале? Зависть людская, она ведь способна на многое. А эти девы, коих я специально отобрал, смогут тебя защитить получше мужиков. Хотя бы потому, что от них такого никто не ждет.

— Ох, милый мой, спасибо. Приму я их и прослежу, чтобы обучились они здесь политесу и языкам, как ты просишь.

Елизавета пребывала в каком-то расслаблено-умиротворенном состоянии. Теперь Петя уже не казался ей мальчиком, дорвавшимся до женского тела. Нет, это мужчина. Мало того — ее мужчина! С таким действительно не страшно. Но он не только сильный и решительный, нет. Он еще нежный, предупредительный и, что даже приятно, немного ревнивый! Потому как, конечно, эти девы действительно будут выполнять то, о чем говорил молодой царь. Но не только! Они нужны ему еще и для спокойствия в том смысле, что обязательно доложат, если у цесаревны заведется кто-то еще. Ну и пусть. В ближайшее время она ничего этакого делать не собирается — зря, что ли, такие деньги бабке уплачены. А потом видно будет. Не все эти девы усмотрят. Да, может, и не обо всем сразу докладывать побегут, если она, Елизавета, будет к ним добра. А вот бабка — ох, сильна старая! Надо же, как с одного раза приворожила Петеньку, совсем другой человек стал. Пожалуй, лучше к ней еще раз зайти, поблагодарить да денег добавить, хоть их и мало. Кто знает, что понадобится в будущем. Хотя теперь-то Петя рядом, он поможет с деньгами, если правильно попросить!

С такими мыслями цесаревна махала платочком отъезжающей царской кавалькаде.

Глава 18

Как было обещано, на следующий день сразу после обеда император выехал к Нартову, посмотреть паровую машину, сделанную на монетном дворе. Сергей уже знал, что конкретно этот находится в Китай-городе, на Никольской улице. Помимо него в Москве имелся еще один работающий в полную силу монетный двор, он располагался на окраине, в Хамовниках. Кроме того, в самом Кремле тоже было нечто подобное, но там в основном чеканили медали, а последние три года перестали делать даже это.

На сей раз обстановка позволяла глазеть по сторонам, чем Новицкий и занимался, благо его лошадь Даша сама шла за конем Нартова, показывающего царю дорогу.

Путь лежал через Немецкую слободу, на месте которой в двадцать первом веке проходила улица Радио. С точки зрения Сергея, сейчас тут было куда живописней. Впрочем, слобода быстро кончилась, и царская кавалькада выехала на Басманную улицу, перед названием которой еще не появилось слово "старая". Дома вдоль нее стояли пореже и попроще, чем в Кукуе, но зато вкусно пахло свежеиспеченным хлебом. Заканчивалась улица у земляного вала. Самого настоящего, только старого, местами осыпавшегося, с двумя небольшими деревянными башенками по сторонам прохода, за которым начиналась уже собственно Москва, улица Покровка. Тут дома стояли заметно теснее, большая часть их была каменными. И, наконец, колонна добралась до Никольской улицы, которая здесь именно так и называлась. Причем она была мощеной не булыжником, как Басманная, и не грубо подогнанными бревнами, как Покровка, а досками, причем довольно аккуратно.

— Богатые люди здесь живут, — обернулся Нартов к царю, — а монетный двор — вон он, справа перед воротами. Коней придется оставить снаружи, машина во внутреннем дворике.

Поначалу Новицкий ее даже не узнал. Дело в том, что на его эскизах цилиндр располагался горизонтально, как на учебном пособии, по которому он изучал устройство паровика в Центре. И на паровозах, судя по картинкам, цилиндры тоже стояли параллельно земле. Здесь же цилиндр был мало того что вертикальным, так еще и шатун торчал вверх, а венчало сооружение примерно полуметровое в диаметре ажурное колесо маховика.